О любви можно говорить каждый день, ну если не говорить, то думать. Хотя уже столько всего переговорено и передумано. Она, любовь, бывает очень разная. У греков даже слов, которые ее именуют, было много. И каждое из них включало в себя целый мир, а миры эти с неизбежностью пересекались друг с другом, иногда конфликтуя между собой, но чаще всего гармонично сочетаясь. Но сегодня, наверно, имеет смысл сказать о той любви, про которую сказано, передумано и спето больше всего. Зачем? Может быть и не зачем, слова ведь все равно останутся словами. Но, за каждым непраздным словом, есть опыт, личный или культурный, и он может быть хотя бы интересен, если не полезен, если не нам, то нашим детям. Ведь хотим мы этого или не хотим, но у них тоже будет, или уже есть, этот опыт. А вот есть ли навык его не только переживать, но и осмыслять? Не уверен. Конечно, иметь этот навык не самое главное, а иной раз излишняя склонность к рефлексии может и серьезно осложнить жизнь молодого человека. И все же, поминуя все тех же греков – «во всем мера», предлагаю, как мне кажется, почитать лучшие строки о феноменологии любви. Любовь, каковы ее признаки, как понять, что с тобой случилось именно это? И что же это такое любовь? Можно ли дать ей определение? Размышления эти взяты из замечательной книги Михаила Эпштейна «Sola amore. Любовь в пяти измерениях» (2011 г.). Мы имеем право с чем-то не соглашаться, добавлять свое, у каждого из нас свой опыт, главное, что он есть, ведь «если не любил, то и не жил».
1. Неотступно думать о ней, и ничего не придумать, кроме того, что она уже есть. Но это и есть мысль, которую можно углублять бесконечно.
2. Посреди какого-нибудь дела вдруг забывать о том, что делаешь, и улыбаться, к недоумению окружающих.
3. Счастье получает направление и место в пространстве, это уже не понятие, не чувство, а нечто осязаемое – быть рядом.
4. Ее имя получает все новые значения, становится метафорой многих вещей. Смешное, трогательное, беззащитное, одному мне ведомое имя (для остальных – звук пустой).
5. Имя – ответ на все вопросы. О чем ни подумаю – все решается или отменяется (одно и то же), когда скажу ee имя. «Надо завтра сделать то-то. – Ах, да, все равно Н.» «Как связаны эти два понятия? – Ну, Н., Н., и все тут». «Одеть куртку или плащ? – Какая разница: Н.»
6. Совершенно не помню твоего лица. Какой-то светлый туман с улыбкой. Проверяю себя: все знакомые лица помню, кроме твоего. Мистика. Где твое лицо?
7. Ее тело становится все желанно, но не больше лица, и так же светло, как лицо. И одежда не снимается, а составляет часть eё тела.
8. Хочется молиться ее телу. Встать перед ним на колени. Просить о милости. Пусть не надо просить – я все равно хочу просить. Пусть можно посадить ее на колени – я хочу встать перед ней на колени.
9. Хочется знать, какой она бывает сердитой, печальной, углубленной в себя, как она болеет, как смотрит на себя в зеркало. За всем этим хочется следить бесконечно долго.
10. Рассказывать всю свою жизнь и удивляться, как долго ее не было в ней.
11. Хотеть ее всю, с ее судьбой, воспоминаниями, пустяками, звоном кухонной посуды, – все это охватить руками, взять в кольцо.
12. Сделать ее хозяйкой каких-то своих вещей, привычек, знакомств, отношений, чтобы она определяла нужное и ненужное. Чтобы она читала и правила твои рукописи, и обязательно была бы чем-нибудь недовольна, и ты испытывал бы вину и старался исправиться.
13. Ходить, ходить и ходить, взад и вперед, потому что это единственное, что не мешает думать о ней. Или лежать, закрыв глаза.
14. Говорить с ней прежде, чем обнимать, и обнимая, говорить, говорить, говорить. Молчание оставить на потом. Признаться в любви прежде самой любви.
15. Что-нибудь особенно любить, какой-нибудь краешек, локоть, сгиб руки, плечо, сосредоточить на нем ласку, чтобы удостовериться в полной ее принадлежности, чтобы все в ней стало малым и осязаемым.
16. В тебе я нашел то, что можно всегда хотеть, чем нельзя насытиться. Я раньше не представлял себе, что такое, как ты, может иметь плоть.
17. Может произойти все что угодно, и кто-то может встать между нами, но где бы мы ни ходили и чего бы ни делали, мы одно существо. Главное уже свершилось. Точнее, оно есть и было всегда. Ты можешь этого не хотеть и бояться. Но это все равно есть, и от этого никуда (и ни к кому) не уйдешь. Разница лишь в том, насколько мы признаем то, что уже существует само по себе. Оно нас избрало. Достаточно таким людям один раз поговорить, чтобы уже больше не разлучаться.
18. Я волнуюсь и в то же время спокоен, потому что мне не нужно тебя завоевывать и что-то самому решать. Это уже случилось и решено не нами. «Не нами» – вот чем отличается это от своих подобий. И потому я не ревную. То, что в тебе мое, и то, что во мне твое, не может принадлежать кому-то другому. Оно наше. И через сто лет оно останется таким же, как сейчас. Я люблю тебя чем-то бессмертным в себе.
Пересмотрев по разным сборникам множество изречений о любви, я нашел, что остроумных среди них немало, а собственно определений почти нет. Наиболее точными, законченными и краткими мне представляются четыре:
«Каждый из нас – это половинка человека, рассеченного на две подобные камбалам части, и поэтому каждый ищет всегда соответствующую ему половину. /…/ Таким образом, любовью называется жажда цельности и стремление к ней». Платон («Пир»)
«Любить – это находить в счастье другого свое собственное счастье». Г. Лейбниц
«Истинная сущность любви состоит в том, чтобы отказаться от сознания самого себя, забыть себя в другом «я» и, однако, в этом же исчезновении и забвении впервые обрести самого себя и обладать самим собою». Г. Гегель.
«Любить – значит жить жизнью того, кого любишь». Л. Толстой
И все-таки многие важнейшие свойства любви не охватываются этими изречениями, – и мне захотелось определить их по-своему. По мере сложения этих определений я стал чувствовать, что они принадлежат не столько мне, сколько разным личностям внутри меня – мыслящим персонажам, со своими позициями, мировоззрением, жизненным и профессиональным опытом. Ниже я привожу эти определения от имени тех, кому они с наибольшей вероятностью могли бы принадлежать, хотя, конечно, не уклоняюсь и от личной ответственности.
Итак, представим нечто вроде платоновского пира, на который собрались наши современники. Их просят высказываться не длинными речами, а краткими изречениями, что более пристало нашему времени.
Первым ринулся в бой военный: Любовь – это боевой строй души. И тела тоже. Дерзость. Азарт. Напор. Любой ценой добиться цели. Собрать бы всех влюбленных – была бы сильнейшая армия в мире. Только… не с кем ей воевать.
Социолог: Любовь – уникальное чувство хотя бы потому, что в ней мы представляем интерес не какими-то своими полезными функциями, а сами по себе. Любовь – это редкая и опасная профессия: быть не космонавтом, не альпинистом, не разведчиком, а самим собой.
Женщина-психолог: Любовь – это самогипноз. Мы гипнотизируем себя образом другого человека и начинаем от него ежеминутно зависеть.
Её коллега, мужчина: Любовь – это наркотик, точнее, избирательная наркотическая зависимость одной личности от другой. Наркотиком может быть не только что-то, но и кто-то.
Студентка филфака: Любовь – это бесконечное отношение двух конечных существ.
Пожилая женщина: Любовь – это столь долгое занятие, что одной жизни для него мало. Любовь – это готовность провести вечность вдвоем.
Мужчина несколько загадочной, «печоринской» внешности: Любовь – это стремление так незаметно присвоить себе волю другого человека, чтобы он чувствовал себя свободным – и при этом желал только меня.
Красавица лет 25, выпускница престижного экономического вуза: Любовь – это просто красивый миф. Как вечный двигатель в физике, единорог в зоологии, Атлантида в географии, философский камень в алхимии. Любовь – это миф, созданный поэтами.
Поэт (говорит дольше всех): У слова «любовь» есть только шесть точных рифм: бровь, кровь, новь, свекровь, вновь, морковь. Эти рифмы не случайны, они образуют ритмический узор самой любви, смену ее возрастов.
1. Бровь. Встреча, милый облик, чудное мгновенье. «Взгляд один чернобровой дикарки…».
2. Кровь. Пробуждение страсти, волнение в крови. «…Полный чар, зажигающих кровь».
3. Новь. Сближение, радость, утро мира, обновление души и тела.
4. Свекровь. Семья, дом, расширенный круг родни, сложные внутрисемейные отношения.
5. Вновь. Вспышка нового, быть может последнего чувства. «Я встретил Вас – и все былое в отжившем сердце ожило…».
6. Морковь. Мирная добросердечная старость. «Милый, натри мне немножко моркови…».
Так что любовь – это не только люб, это овь, овь, и еще раз овь.
Женщина-зоолог: У любви много уподоблений, в основном, с крылатыми существами. «У любви, как у пташки крылья…» («Кармен»). «О да, любовь вольна, как птица…» (А. Блок). «…Не змеею сердце жалит, а как пчела его сосет» (Ф. Тютчев). Но мне кажется, что любовь – это не пчела, это целый пчелиный рой или осиное гнездо, свитое в сердце.
Математик: Сила любви прямо пропорциональна квадрату ревности. Любовь увеличивается с каждым случаем ревности, потому что одновременно возрастает оценка возлюбленной (если ее любит кто-то еще) и страх ее потерять (если она может полюбить другого).
Юноша с длинными волосами: Любовь – это НЛО. Только не летательный, а летальный. Вроде гранаты, замаскированной под яркую игрушку. Повернешь ключик, заведешь пружину – и тебя нет.
Фотограф: У меня по роду занятий фотографическая память на лица. А любимое лицо невозможно запомнить – оно засвечивает фотопленку памяти.
Лингвист: Любовь трудно объяснить, потому что она вся в междометиях, а не в полнозначных словах. Начинается удивленным «о-о!», проходит через ахи и охи, разряжается стоном наслаждения: «а-а!!!» Ну что к этому добавить?
Физик: Любовь – это межличностный резонанс, или, по-нашему выражаясь, положительная интерференция, когда две встречные волны взрывообразно усиливают, а не гасят друг друга.
Музыкант: Любовь – это натянутая струна. Все в ней дрожит, отзывается, становится музыкой. Со временем она провисает, и ее нужно заново натягивать.
Художница: Сент-Экзюпери сказал, что любить – это смотреть не друг на друга, а в одном направлении. Мне кажется, ни то и ни другое. Любить – это стоять вполоборота друг к другу и видеть, как лицо любимого дочерчивается пейзажем, линией горизонта, как даль приближается и становится лицом.
Автомобилист в темных очках, со шрамами на лице: В отношениях нужно соблюдать дорожные правила: не уверен – не обгоняй. Не обгоняй в своих чувствах партнера, если не уверен в его взаимности… А любовь – это когда разбиваешься вдребезги на обгоне.
Спортсмен: Любовь – это спринтерский забег на стайерскую дистанцию. Нет сил на ожидание. Сердце рвется вперед, задыхается. Всех опережает и первым приходит к финишу. А там его никто не ждет.
Супружеская пара, школьные учителя, он – литературы, она – английского языка.
Он: Любовь – это то же самое, что счастье, только с другого конца. Любовь: мне нужен кто-то, кому и я могу быть нужен. Счастье: я нужен тому, кто нужен мне.
Она: Любовь – это когда и во сне видишь того, кто спит рядом. Счастье – это когда просыпаешься и видишь рядом того, кого видел во сне.
Последним высказывается философ: Любовь – такое отношение к другому существу, которое делает невозможным существование без него. Кратчайшее определение любви: нельзя быть без.
Каких только образов и метафор не создано о любви: огонь, свет, вихрь, буря, гроза, вулкан, ветер, туман, пожар, костер, звезда, океан, море, плавание, цветок, венок, стрела, меч, нож, чума, отрава, вино, мед, алмаз, книга, зеркало, тень…! Одна из самых потрясающих – у И. Бунина: «солнечный удар» парализует, обессиливает, оглушает, лишает дара речи. Дальше уже некуда, впереди ничего нет, одна только пустая сияющая бесконечность времени «без нее».
Мне чудится другая метафора, столь же опасная, но не смертельная, не безысходная. Ее нет даже в самом полном словаре метафор. Мост, точнее пляшущий мост. Это когда двое вступают на один мост, идут навстречу друг другу. Чтобы встретиться, вежливо кивнуть, разойтись. И вдруг этот мост начинает раскачиваться у них под ногами. И чем ближе они к середине, тем сильнее качка, которая бросает их навстречу друг другу, потому что только так, крепко прижавшись, они могут удержаться на этом мосту. А пляшет он потому что они сами, того не ведая и не жeлая, его раскачали. В них живет общий ритм, передающийся этому мосту, а от моста уже перебрасывающийся к ним обратно с умноженной силой. Оказывается, мост – это не просто средство передвижения, это способ вызвать наружу то, что живет в идущих, это их двигательное зеркало, увеличительное стекло, и если их пронизывает невидимый ритм, то мост делает его видимым, осязаемым, сотрясающим.
Хочется добавить: пляшущий и поющий мост, потому что тот же ритм, который его раскачивает, он же звучит в воздухе, в словах, в мыслях, озвучивает все окрестности, которые тоже начинают приплясывать и подпевать в такт этому мосту.
Это не менее тревожная метафора, чем «солнечный удар», потому что на пляшущем мосту очень трудно стоять, а внизу – глубокие воды, кружится голова, и двоим остается только крепче держаться друг за друга, чтобы пересилить это мостотрясение, которое от них же исходит, их же качает. Искусство стояния на пляшущем мосту…
Публикация о. Вячеслава Перевезенцева
от 14 февраля 2017 года на www.facebook.com