Любовь россиян к Сталину достигла максимума за последние 16 лет. В январе 2017 года это число достигло 46%. Так же положительно относятся к Леониду Брежневу и Владимиру Путину, свидетельствуют данные опроса Левада-центра. С чем это связано, размышляют священнослужители.
Здесь есть и мои несколько слов. Добавлю еще, что этот рост одобрения Сталина, по мимо всего прочего, свидетельствует о падении авторитета интеллигенции. Конечно, в этом процессе большую роль играет пропаганда – «пятая колонна», «безродные космополиты», «низкопоклонничество перед Западом» и т. д.. Но мне, было бы интересно другое. Есть ли попытки самой интеллигенции заглянуть в себя, понять, что с нами происходит, почему то, что нам дорого и важно, все меньше интересно обществу? В начале ХХ века русская интеллигенция сделала такую попытку саморефлексии и вышел знаменитый сборник «Вехи» (1909), который, впрочем, у большинства интеллигенции вызвал глубокое отторжение и неприятие. Прошло 10 лет и многие возмущавшиеся «Вехами» поняли насколько провидческими оказались мысли авторов этого сборника, но было уже поздно. Есть ли сегодня у нашей интеллигенции желание и интеллектуальная смелость не списывать все на быдло-народ, а заглянуть в себя и понять, что с нами не так?
Публикация о. Вячеслава Перевезенцева
от 16 февраля 2017 года на www.facebook.com
(Редакция портала «Православие и мир» | 16 февраля 2017 года)
Любовь россиян к Сталину достигла максимума за последние 16 лет. В январе 2017 года это число достигло 46%. Так же положительно относятся к Леониду Брежневу и Владимиру Путину, свидетельствуют данные опроса Левада-центра. С чем это связано, размышляют священнослужители.
Протоиерей Георгий Митрофанов:
Манипулировать сознанием общества так же легко, как накануне 1917 года
– Если эти данные соответствуют действительности, то свидетельствовать это может лишь о следующих весьма неутешительных тенденциях в состоянии нашего современного общества.
Во-первых, о том, что манипулировать сознанием наших современников, оказывается, столь же легко как это имело место в течение всего советского периода нашей истории, как и накануне 1917 года. Ведь совершенно очевидно, что в современной государственной пропаганде усиливается авторитарная тенденция. Культ «честной крепкой руки» противопоставляется стихийно уже многие годы доминировавшему культу «руки просто загребущей».
Во-вторых, если люди, вышедшие из советского общества, в котором государственная пропаганда десятилетиями бесстыдно лгала, продолжают положительно относиться в лице 47% к Брежневу, а в лице 46% к Сталину, остается предполагать, что именно эти, так и не осужденные в нашей стране государственные преступники, представляются наиболее органичными, наиболее приемлемыми государственными деятелями.
В-третьих, в контексте ныне предписанных сверху указаний размышлять о значении 1917 года в русской истории, остается сделать вывод о том, что катастрофа 1917 года оказалась столь разрушительной не только потому, что после этой катастрофы началось систематическое уничтожение тонкого слоя подлинно культурной, наиболее приобщенной к христианским ценностям нашей элиты, но и потому, что в этой катастрофе проступили глубинные, хтонические архетипы нашего народного сознания. При этом содержание этих архетипов оказалось рудиментарно-языческим и псевдо-христианским, несмотря на внешний декорум православного обрядового благолепия без подлинного нравственного благочестия.
В-четвертых, в истории народа, за 900 лет пребывания в лоне Церкви Христовой так и не приобщившегося в своей массе к мировоззрению, которое позволяло бы ему давать христиански мотивированные ответы на вызовы современности в социально-экономической, государственно-политической и духовно-культурной жизни, катастрофа 1917 года не была случайной – она была закономерной.
В-пятых, очевидно, что после этой катастрофы неосуществимой становится не только перспектива восстановления России как подлинной преемницы Российской империи, но и перспектива развития России как страны, следующей в своей жизни подлинным христианским принципам. Во всяком случае, в обозримом будущем, в контексте жизни ближайших поколений.
После подобного рода опросов говорить о церковном возрождении как доминанте развития современной России становится бессмысленным и даже кощунственным.
Потому что не может народ, возвращающийся в Церковь, положительно рассматривать в половине своих представителей такого беспрецедентного в истории палача и гонителя Церкви, как Сталин и такого бездарного и пошлого безбожника, как Брежнев.
Это безнравственно, бессмысленно и бесстыдно по отношению к тем, кто почитается Церковью как новомученики.
Впрочем, опыт нашей истории, может быть, оставляет нам слабую надежду. Ведь во все времена древнерусский, российский, советский, а значит и постсоветский обыватель стремился по большей части говорить начальству то, что оно ожидало услышать. Остается уповать на то, что и опрос Левада-центра не станет в этом отношении исключением.
Просто люди хотят покоя и ни за что не отвечать
– К сожалению, историческая память у наших сограждан очень короткая. Если бы такой опрос свободно проводился в годы правления Сталина, и люди не боялись бы, что их посадят, он бы дал совсем другие результаты. Но это только внешняя сторона проблемы. Почему сегодняшние жители России единодушно симпатизируют таким разным персонам, как тиран восточного типа Сталин, вполне вегетарианский застойный Брежнев, энергичный прагматик Путин?
Мне кажется, главная причина в том, что эти лидеры – в силу ли личных качеств или в силу конструкции государства – берут на себя ответственность за страну, снимая ее с населения.
Вопрос о том, как нам дальше жить, куда мы все вместе идем, судя по всему, очень не комфортный для большинства. «Ты начальник, ты и скажи – куда!»
Наша привычная система власти в России не затрудняет граждан такими риторическими вопросами. За это ее любят, точнее – любят лидера, который такую власть олицетворяет.
Советское государство в практической жизни заявляло, что оно берет на себя заботу о детях, стариках, воспитании, здоровье и т.д. по списку. Частным лицам не нужно об этом думать. Единственная поощряемая форма общественной активности граждан – поддержка власти.
В России и до революции у большинства населения не сформировалось гражданское самосознание, хотя этот процесс шел и направлялся властью в течение всего имперского периода, конечно, не всегда последовательно. Такой процесс не может быть быстрым, формирование менталитета требует многих поколений. К началу XX века уже были большие успехи, но все-таки у большинства (а это 87% крестьян) доминировало сознание подданническое: есть помазанник Божий, а мы – исполнители его воли.
Некрасов писал: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». Это слова как раз о требовании гражданского сознания, чувства личной ответственности за то, что происходит в стране. Революция и годы репрессий целенаправленно уничтожали этот тонкий, но уже заметный тогда слой людей. Опрос отражает наше теперешнее доминирующее настроение, ностальгию не по конкретным лидерам, а по чувству покоя и безответственности – я живу своей жизнью: семья, работа, дача, а остальное пусть начальство решает.
Другая важная сторона вопроса – «величие замысла». Если мы так мало реализуемся во внутренней общественной жизни, то зато мы все вместе, как страна, достигаем подлинного величия. И здесь вопрос о жертвах и страданиях отдельных людей отходит на второй план.
Существуют, как известно, общества другого типа. И это не изобретение современных либералов. Гражданские добродетели – изобретение античной Греции и Рима. Там свободный человек чувствовал себя гражданином, ответственным за свой полис, свою империю. Все великие философы древности писали о том, как организовать общественную жизнь наилучшим образом, «общее благо» было предметом их умозрения. Христианство привнесло сильное переосмысление античных общественных идеалов, но отнюдь их не отменило.
Эти опыты в силу исторических обстоятельств почти не оказали влияния на Русь. Гораздо больше повлияли на нас восточные деспотии: прежде всего монголы, потом персидский шах и турецкий султан. Общественное устройство этих государств было во многом моделью для формирующегося Московского царства. В имперский период, как я говорил, была попытка выйти из этой парадигмы, но сегодня мы отмечаем столетие со дня похорон этой идеи.
В принципе, существующая модель общества вполне жизнеспособна. Она будет всегда не слишком эффективной, потому что не использует потенциал человеческой инициативы. Ведь человек-исполнитель – только часть того ресурса, которую человек может отдать на общее благо. Фиксируя существующее положение, мы обрекаем себя на отсталость, на роль догоняющих те страны, в которых человек за себя отвечает, участвует в общественной жизни и задействован как ресурс. Но жить можно, система обладает определенной устойчивостью.
Наше несчастье в том, что имперская Россия породила великую культуру именно европейского типа, которая из поколения в поколение зачаровывает 10-15% нашей молодежи. Им не комфортно жить в монгольском улусе, и они нарушают своим недовольством органичность жизни большинства. Создают проблемы себе и окружающим.
Можно ли изменить сейчас эту модель? Я не вижу никаких серьезных перспектив перемен. Делать что-то нужно не в сфере экономики-технологии, а именно в сфере ментальности, всячески поощряя и развивая любую созидательную активность людей – от бизнеса до благотворительности.
Пока же к любой общественной инициативе граждан государство относится с большой подозрительностью. Потому что инициатива может пойти в труднопредсказуемом направлении – сумели самоорганизоваться помогать больным детям или одиноким старушкам, самоорганизуются и на митинг.
Поэтому сегодня государство утверждает «верноподданническую» модель, которая, как видно из приведенных опросов, полностью отвечает чаяниям наличного большинства.
Русскому человеку нужно чувствовать, что он живет в могучей империи
– На мой взгляд, опрос Левада-центра проведен недостаточно объективно. Задаются вопросы о чувствах по отношению к исторической личности. Варианты ответов: с восхищением, с уважением, с симпатией, безразлично, с неприязнью, со страхом, с отвращением. Но как можно испытывать чувство страха перед покойником? Почему сегодня я должен бояться Ленина или Сталина? Далее. Неприязнь можно испытывать только к человеку, которого знаешь. С уважением также можно относиться к живущему человеку, с которым ты знаком. А если это покойник, то можно говорить об уважении, но по отношению к его памяти или плодам его деятельности.
То есть подобные вопросы переводят опрос из области рациональной в область эмоциональную. Мне кажется, что такая постановка вопроса обесценивает результаты этого интересного исследования.
Я бы разделил список исторических личностей, участвующих в опросе, на две категории:
1. Личности, деятельность которых привела к ослаблению государства – Ленин, Хрущев, Андропов, Горбачев и Ельцин.
В результате деятельности Ленина вспыхнула братоубийственная гражданская война. Именем Хрущева называется оттепель, хотя грубые ошибки его политики ее заморозили, а также затормозили развитие страны. При Горбачеве началась перестройка и демократические преобразования, но в итоге развалился Советский Союз, а при Ельцине началось обнищание народа.
2. Государственники, которые укрепляли и укрепляют страну – Сталин, Брежнев, Путин.
Сталин действовал часто исключительно жестокими и деспотическими методами, при нем был нанесен страшный удар крестьянству, жертвы голодомора и политических репрессий исчисляются миллионами, но и войну с фашизмом выиграли, и ядерную бомбу сделали.
Мне кажется, интересно было бы получить ответы, например, на такие вопросы: Как вы оцениваете итоги деятельности того, или иного деятеля? Что превалирует – достижения, или утраты? Цель оправдывает средства, или для достижения этой цели надо было искать другие средства?
Наш народ – имперский. «Гром победы, раздавайся! Веселися, храбрый Росс!» – русскому человеку нужно чувствовать, что он живет в могучей империи, а если она слабеет, это вызывает у него вполне законное сожаление и негодование.
Поэтому вторая категория вполне ожидаемо набрала большее количество положительных реакций.
Опросы проводить надо, но очень важно правильно сформулировать их цели и задачи. А также очень важна аудитория опроса. Представьте, что вы проводите опрос среди старых большевиков, или среди верующих людей, или среди неких потомков Смердякова, считающих, что хорошо «кабы умная нация покорила бы весьма глупую-с» – результаты каждый раз были бы разные.
Количество опрошенных не может гарантировать объективность опроса. В США выделялись огромные средства на предвыборные опросы, и по их результатам все были уверены, что победит Клинтон, однако победил Трамп.
Мы живем в многогранном мире, и поэтому важна не только объективная, но и многогранная картина. Ведь, когда мир многогранен, можно объективно и беспристрастно смотреть на какую-то одну из его граней и объективно ее описывать, но это не будет полным описанием реальности.
Опросы должны быть многогранными, результаты нужно осмысливать и сводить в систему, и тогда, возможно, разговор по результатам будет более предметным. Станет яснее, кто мы такие, в каком обществе живем, куда идем, и в каком направлении нам надо двигаться.
Сталин – печальное свидетельство расколотости нашего общества
– Любовь, восхищение, уважение, симпатия все же очень отличаются друг от друга. Так что все-таки достигло своего максимума у россиян по отношению к Сталину? Пусть будет одобрение. По большому счету, хрен редьки не слаще. Как можно к этому отнестись? Можно, перефразируя Бродского, сказать, что это «слепота, а чаще свинство». Можно подумать, с чем связаны эта слепота и это свинство. Но мне почему-то не хочется этим заниматься, и не только потому, что об этом только ленивый не говорил.
Мне видится в факте этого почти повального одобрения, если верить социологам, печальное свидетельство расколотости нашего общества. Это, конечно, не новость. Грустно осознавать, что это расколотость, скорее всего, углубляется. И дело не столько в Сталине. Сталин – всего лишь своего рода маркер. Для одних он – азиатский деспот и душитель свобод, для других, и их в два раза больше, он – строитель великого государства, защитник национальных интересов и державного порядка, победитель самых грозных врагов России и гарант ее будущего.
Заметим, что симпатизирующие Сталину – не столько любители деспотизма и ненавистники свободы, сколько тоскующие по силе, порядку и национальному достоинству. Самое же важное то, что и те и другие, как мне кажется, очень много навешивают на генсека ЦК ВКП(б). Он, конечно, сыграл важную и страшную роль в истории России, но все же одному человеку не под силу ни столь мерзкие, поистине сатанинские, дела, которые творились при его правлении, ни великие победы и свершения.
Ведь это же очевидно – если XX век нашей истории явил нам тысячи страдальцев и мучеников, то значит были миллионы отступников и палачей. Неужели за каждым из них стоял Сталин?
Ведь это же очевидно, что Сталинский проект ускоренной модернизации, индустриализации и урбанизации удался только потому, что в русском обществе, в русском народе еще живы были традиции массовой жертвенности, этики государева служения, соборного единства.
Ну, а сегодня так ли уверены тоскующие по Сталину, что только его нам и не хватает, а с жертвенностью, служением, единством у нас все в порядке? И так ли уверены борцы со Сталиным в том, что если его имя будет забыто, то все остальное приложится само собой?
Так что очень печально то, что происходит вокруг этого зловещего имени, но еще печальней осознавать, что это свидетельство той нетрезвости, инфантильности, погруженности в примитивные мифы, не важно – либеральные или традиционалистские, в котором находится наше общество.
