Дневник о.Вячеслава Перевезенцева.
Два года назад умерла Ирина Борисовна Ратушинская. В те дни я писал здесь: «Cегодня утром позвонил Олег Черных и сказал, что умерла Ирина Борисовна Ратушинская. Олег был знаком с ней и последнее время, когда она тяжело болела, сообщал мне о состоянии ее здоровья, просил молиться. Сегодня она умерла. Я целый день, в перерыве от дел и забот, читал, слушал, смотрел ее стихи, интервью, передачи с ее участием. Нельзя сказать, что я до сего дня ничего не знал о Ирине Борисовне. Тот же Олег много мне рассказывал, ее интервью в книге «Миряне — кто они» («Никея» 1916 г.), которую мне подарил Борис Сергеевич Братусь, один из «героев» этой замечательной книги, оставило очень сильное впечатление. И все же, только сегодня я понял, насколько мне не только интересен, но именно близок, симпатичен этот человек. Увы, ушедший сегодня от нас. Но остались книги, которые я еще не читал и которые обязательно собираюсь прочесть, остались стихи, осталась память.
Царство Божие и Вечный покой рабе Божией Ирине!
Ненавистная моя родина!
Нет постыдней твоих ночей.
Как тебе везло
На юродивых,
На холопов и палачей!
Как плодила ты верноподданных,
Как усердна была, губя
Тех — некупленных
и непроданных,
Осуждённых любить тебя!
Нет вины на твоих испуганных —
Что ж молчат твои соловьи?
Отчего на крестах поруганных
Застывают
слёзы твои?
Как мне снятся твои распятые!
Как мне скоро по их пути
За тебя —
родную,
проклятую —
На такую же смерть идти!
Самой страшной твоей дорогою —
Гранью ненависти
и любви —
Опозоренная, убогая,
Мать и мачеха,
благослови!
<1977>, Одесса
Помню брошенный храм под Москвою:
Двери настежь, и купол разбит.
И, дитя заслоняя рукою,
Богородица тихо скорбит —
Что у мальчика ножки босые,
А опять впереди холода,
Что так страшно по снегу России —
Навсегда — неизвестно куда —
Отпускать тёмноглазое чадо,
Чтоб и в этом народе — распять…
— Не бросайте каменья, на надо!
Неужели опять и опять —
За любовь, за спасенье и чудо,
За открытый безтрепетный взгляд —
Здесь найдётся российский Иуда,
Повторится российский Пилат?
А у нас, у вошедших, — ни крика,
Ни дыхания — горло свело:
По её материнскому лику
Процарапаны битым стеклом
Матерщины корявые буквы!
И младенец глядит, как в расстрел:
— Ожидайте, Я скоро приду к вам!
В вашем северном декабре
Обожжёт Мне лицо, но кровавый
Русский путь Я пройду до конца,
Но спрошу вас — из силы и славы:
Что вы сделали с домом Отца?
И стоим перед Ним изваянно,
По подобию сотворены,
И стучит нам в виски, окаянным,
Ощущение общей вины.
Сколько нам — на крестах и на плахах —
Сквозь пожар материнских тревог —
Очищать от позора и праха
В нас поруганный образ Его?
Сколько нам отмывать эту землю
От насилья и ото лжи?
Внемлешь, Господи? Если внемлешь,
Дай нам силы, чтоб ей служить».
Тогда же сказал в храме эту проповедь:
А когда я сейчас заболел, сын Ирины Борисовны прислал мне через Олега книгу и расписанный ею камушек, и это было очень приятно.
Дневник о. Вячеслава Перевезенцева
от 6 июля 2019 года на www.facebook.com