Великопостное чтение (Мамардашвили).
В Евангелии Господь говорит очень суровые слова: «Сбывается над ними пророчество Исаии, которое говорит: слухом услышите – и не уразумеете, и глазами смотреть будете – и не увидите, ибо огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я исцелил их»(Мф.13:14-15).
Библейская метафора человеческой слепоты, это не просто наша не способность увидеть, это еще пол беды, это наше не понимание того, что мы слепы. Наши глаза на месте, и они широко раскрыты, но…
Ад (а-ид), буквально с греческого не-видение, т.е. слепота. Есть замечательный образ, не помню, где я его не давно встретил: «Ад, это огромная толпа людей, но все видят только затылок другого…» Ад, это окончательная потеря лица и невозможность увидеть другое лицо. Отсюда понятно, Зосимовское, у Достоевского: «Ад – это невозможность любить».
Мамардашвили дает еще одну интересную связь слепоты и ада. Ад – это дурная бесконечность смерти, как следствие нашей слепоты, не умения извлекать опыт из того, что с нами происходит. Опыт, как мне представляется, это не все то, что с нами происходит, что мы переживаем, а только то, что мы осознаем, понимаем, в чем видим причинно-следственные связи, как говорил тот же Достоевский «концы и начала».
«Упрямой и приводящей в замешательство слепоты – остановимся на этих словах. Поскольку я посредством Пруста занимался чтением своего опыта и в своей душе, могу признаться, что одним из моих переживаний (из-за которых я, может быть, и стал заниматься философией) было именно это переживание – совершенно непонятной, приводящей меня в растерянность слепоты людей перед тем, что есть. Поразительный феномен, он действительно вызывает замешательство… Онтологическая ситуация человека есть ситуация упрямой слепоты. И нации стоят нос к носу с чем-то и – этого не видят. И люди, конечно, отдельные; а нации, я сказал, – коллекции индивидов. Скажем, достаточно присмотреться к некоторым эпизодам российской истории, чтобы увидеть, что это ситуация – я сейчас ее иначе назову, – когда мы не извлекаем опыта. Когда с нами что-то происходит, а опыта мы не извлекаем, и это бесконечно повторяется. Кстати, у Пруста очень часто фигурирует образ ада. А мы употребляем слово «ад» как обыденное или из религии заимствованное слово, но забываем его первоначальный символизм. Ад – это слово, которое символизирует нечто, что мы в жизни знаем и что является самым страшным, – вечную смерть. Смерть, которая все время происходит. Представьте себе, что мы бесконечно прожевываем кусок и прожевывание его не кончается. А это – не имеющая конца смерть. Это дурно повторяется. Все заново и заново в нашей жизни или в истории делается одна и та же ошибка, мы совершаем что-то, из-за чего раскаиваемся, но это раскаяние не мешает нам снова совершать то, из-за чего мы раскаиваемся. Почему? Потому что не существует, очевидно, структуры, в которой мы раз и навсегда извлекли бы опыт из того, из-за чего нам пришлось раскаиваться. А если этого не сделали, то есть не поняли, если мы не извлекли опыта, то это будет повторяться. Скажем, в российской истории, я бы сказал, вовсю гулял гений дурных повторений. Попробуйте сами поискать для этого примеры. Вы их очень легко найдете».
Великий пост – время учиться видеть, искать «концы и начала».
Публикация о. Вячеслава Перевезенцева
от 21 марта 2019 года на www.facebook.com