№48. Они и мы

Я согласен с историком и публицистом Феликсом Вельевичем Разумовским, что именно это разделение на «они и мы», «власть и общество» всегда загоняло Россию в такую историческую колею, из которой выход, как правило, был только очень болезненный. Это всё та же тема про «революцию или эволюцию». Если упорно настаивать на «они и мы», никакой эволюции не получится, и скорее всего будет, увы, как всегда…
 
Важно понять, что это «они и мы» не только в головах «общества», но и в головах «власти». И я убежден, что именно от того, сможет ли власть преодолеть это «историческое проклятие» и посмотреть на общество другим взглядом, зависит, сможем ли мы оказаться на эволюционном пути развития.
 
Другой взгляд — это доверие, установка на сотрудничество и т.д… (нормальные, с равными возможностями для всех, выборы, в конце концов). Да, от многого придется отказаться, многим поделиться. Да, это риск, ибо в отличие от закручивания гаек, такого опыта нет не только у современников, но и в истории, поэтому, я понимаю, как это не просто и как сладко слышать речи — «не отдадим врагу не пяди, за нами Москва…»
 
Но, может быть, пришло время перестать смотреть друг на друга в оптический прицел?
 
Может быть, я и наивен, но мне кажется, что если «власть» изменит свой «взгляд» на общество, то и в обществе заметно понизятся революционные настроения, а шанс эволюционного развития событий повысится.
 
Увы, пока этого не видно, пока есть не только упорное отстаивание своей правоты, но и все большее нежелание видеть эту правоту у оппонентов.
 
Как это делается, прекрасно показано в заметке о. Владимира Зелинского

Дубинка, которая кого-то бьет, всегда хочет быть орудием права и справедливости. Заламывание рук понимает, что без стоящего за ним морального пафоса оно долго не продержится. Размазывание лица по асфальту требует для себя богословского обеспечения. Нет, нам, может быть, и не нравится, когда так с лицами поступают, но…
 
За этим «но» следует целая комбинация аргументов и приемов, которая ее строителям кажется совершенно неотразимой. Первый прием: смещение акцентов, перевод разговора от сути дела на личность. Характерный пример: склоняемый всюду Навальный. Ах, Навальный, терпеть его не могу, националист, несостоявшийся диктатор и т.п. Пожалуйста, не терпите. Но Навальный — это не только некто, но и всем известный счет, предъявленный системе. Пару лет назад, если не ошибаюсь, он сделал фильм «Это вам не Димон» (название мне не нравится, но это делу не относится). А относится к делу то, что герой фильма владеет имуществом, стоимость которого равна приблизительно капиталу, который он мог бы, если хорошо помню, заработать за 3100 лет. Я по западной наивности все интересовался: ну была ли хоть какая-то официальная реакция? Пусть даже в стиле «заведомо ложных измышлений». Не слышал. Никто не подал в суд за клевету. Ни одного запроса в Думе, никакой следственный комитет и не думал проверять, ни один прокурор не потревожился. Четверть населения страны смотрело ролик, насладилось зрелищем и это все. «Димон» что-то проворчал: «Компот какой-то». Такой компот подают в стране, где пенсия у большинства, хорошо если 150-200 евро. При этом все знают: сам он — не главный и далеко не единственный владелец странных и немеряных сокровищ. Но говорить об этом не принято. А о чем принято? Да о том же Навальном, какой он честолюбец, проходимец, компотоед. 30 суток ему за это. Нет не за сам компот, конечно, о нем и не поминают, за другие блюда. И еще 30. И еще.
 
То же самое с демонстрациями. С любопытством читаю, как их ругают. Причем, ни один из ругающих (ну, не всех я, конечно, читал) даже не упоминает о конкретных мотивах и причинах. Сразу переходит на личности. Выводит на чистую воду либералов, кого же еще? Критикует оппозицию вообще, и так пафосно, какое оно чудище «обло, огромно и лаяй». Упражняет на ней чувство юмора. О снятии конкретных голосов, незаконном даже с точки зрения нынешних российских законов — ни слова.
 
Второй прием — запугивание на основе ложных аналогий. Вы что хотите новый Майдан? Вам это не напоминает большевиков в 17 году? Нет, не напоминает. Тогда была единая, крепко сколоченная партия со своей тоталитарной идеологией, основанная на насилии и насилием победившая. Ничего общего с этой партией и идеологией московские демонстранты не имеют ни по форме, ни по содержанию. Т.е. критики оппозиции совершенно серьезно выставляет требование внести своих кандидатов в местные советы, у которых даже и власти практически нет, за покушение на незыблемость самой державы.
 
Третий аргумент, не последний, но самый сильный, выставляемый напоказ. Его даже не все поймут так он очевиден: отождествление власти с отечеством. Данное лицо на престоле = Родина. Моссовет тоже она. А разве бывает иначе? Вот эта система вокруг жуликов и начальников на всех этажах и гирляндах, но за ней священное: Пушкин и Рублев, славная история, задушевная природа, непобедимая армия. Стеной встанем на их защиту. Сокрушим любого агрессора, особенного того, кого сами придумаем. И этих придурков, которые кричат «Россия будет свободной», вообще по асфальту размажем и комментарий на асфальте напишем.
 
И, вправду, будет ли она станет свободной? И когда? Тогда, наверное, когда имя России не будет сопрягаться с именем большого ее начальника. Царя, императора, президента или генерального секретаря. Когда они будут сами по себе. Когда не будет религиозного ореола вокруг державности. Одна родина пусть будет непреходяща, другая пусть приходит и уходит, и помнить о ней будут только в учебниках истории.

Но главный аргумент у критиков никогда не выступает наружу. Он стыдлив. Он прячется за справедливым гневом и беспощадной иронией. Ну, разобрались мы с оппозицией, а что предлагаем взамен? Какую программу провозглашаем? Ищу вычленить здесь что-нибудь высокое, патриотическое. А получается все то же, старое, неизбывное, полежаевское:

Разве не так? Допусти на местные выборы, хоть одного независимого кандидата, пропадет ведь Русь!

Дневник о. Вячеслава Перевезенцева
от 16 августа 2019 года на www.facebook.com