Дневник о.Вячеслава Перевезенцева.
Жду сегодня в гости дорогого друга о.Игоря Гагарина, он должен из Праги приехать буквально на несколько часов.
Сегодня память преп. Афанасия Афонского, игумена первого на Афоне монастыря. Именно от его раки в Великой Лавре несколько лет назад мы с о. Игорем начали свое восхождение на Святую гору.
Также сегодня Церковь вспоминает преп. Сергия, игумена Радонежского и всея России чудотворца и алапаевских мучеников:
1. великая княгиня Елизавета Федоровна
2. великий князь Сергей Михайлович;
3. князь императорской крови Иоанн Константинович;
4. князь императорской крови Константин Константинович (младший);
5. князь императорской крови Игорь Константинович (младший);
6. князь Владимир Павлович Палей;
7. Фёдор Семёнович (Михайлович) Ремез, управляющий делами великого князя Сергея Михайловича;
8. сестра Марфо-Мариинской обители Варвара (Яковлева), келейница Елизаветы Фёдоровны.
Вчера была память убийства Царской семьи, а ровно через сутки произошло еще одно злодеяние большевиков — в городе Алапаевске, в 140 километрах от Екатеринбурга. В ночь на 18 июля 1918 года арестованные были вывезены к заброшенной шахте в 12 км от города и сброшены в неё.
Почерк алапаевского убийства был похож на екатеринбургский: в обоих случаях жертв сбрасывали в заброшенную шахту в лесу, также в обоих случаях предпринимались попытки обрушить эту шахту гранатами. Вместе с тем алапаевское убийство отличалось значительно большей жестокостью: жертвы, за исключением оказавшего сопротивление и застреленного великого князя Сергея Михайловича, были сброшены в шахту, предположительно, после нанесения ударов тупым предметом по голове, при этом некоторые из них ещё оставались живы; по мнению Р. Пайпса, они умерли от жажды и недостатка воздуха, вероятно, спустя несколько дней.
Г.З. Иоффе согласился с мнением следователя Н. Соколова, который писал: «И екатеринбургское, и алапаевское убийство — продукт одной воли одних лиц».
Самому юному из мучеников поэту Владимиру Палею на момент убийства был всего 21 год.
О Свете тихий, Боже правый!
Ты ниспошли Свои лучи
В покой таинственной оправы
Алмазы сердца заточи…
Измучен я немым страданьем,
Не знаю — чем душа полна?
Так пусть Тобой, Твоим сияньем
Навек исполнится она.
Во мне мерцает, догорая,
Недостижимая мечта —
Возьми, возьми её для рая,
Где всё покой и красота!
И Ты, о Пресвятая Дева!
Склонись над жизнью молодой,
И грусть чуть слышную напева
Возьми незримою рукой!
Храни её! В ней все стремленья,
Все думы светлые мои,
В ней дань земного умиленья,
В ней всех источников струи́!
Храни её над облаками,
В немой лазурной вышине,
И в час, когда безпечность с нами,
Отдай её Ты снова мне!
И будет что-то неземное
Звучать с тех пор в стихе моём,
В нём всё далёкое, святое,
Сольётся с жизненным огнём.
В нём отзвук ангельской свирели
Скользнёт, как чистая слеза,
И буду знать я, что смотрели
Мне в сердца глубь Твои глаза.
<Декабрь 1914>
Здесь моя проповедь о преп. Сергии и препмч. вел. кн. Елизавете Федоровне, сказанная в храме вмч. Пантелеимона г. Черноголовка.
(Прошу прощения за оговорку, супруг Елизаветы Федоровны, конечно же, вел.кн. Сергей Александрович).
Дневник о. Вячеслава Перевезенцева
от 18 июля 2019 года на www.facebook.com