Дневник о.Вячеслава Перевезенцева.
Сегодня в храме читается этот отрывок из 12 главы книги Деяния святых апостол (Деян.12:12-17).
Апостол и евангелист Лука, автор книги «Деяний», рассказывает чем завершилось чудесное спасение ап. Петра из темницы по молитвам всей Церкви. Рассказывает очень ярко, со множеством подробностей. Прям, так и видишь немного растерянного и ошеломленного Петра после того как Ангел освободил его от уз и раскрыл перед ним ворота ночного города, спешашего в дом Марии матери Иоанна-Марка. Дом на юго-западе Иерусалима на Сионской горе недалеко от могилы царя Давида, был ему хорошо знаком, именно здесь накануне Своих Страданий Иисус тайно разделил со своими учениками последнею трапезу, здесь, в этой Сионской горнице, был заключен Новый Завет между Богом и Его творением.
Петр спешит, поднимается на второй этаж, но двери затворены, хотя в доме не спят, в нем молятся, молятся о освобождении Петра, а Петр стучит, стучит энергично, нетерпеливо, как это ему свойственно. И не только стучит, но и кричит. На стук спускается Рода, служанка,и по голосу узнаёт Петра. От радости она забывает открыть дверь, так ей не терпится поделиться этой радостью с другими. Но, как это часто бывает, ей не верят, не верят тому о чем только что слезно молились, о чем так просили Бога, не верят подобно брату своему Фоме, который возможно тоже пребывает с ними в этом доме, который тоже не верил…
В доме спорят, Петр стучит, но вот, наконец, дверь отворена… крики изумления, палец Петра, прижатый к его губам…тишина и его рассказ о чудесном избавлении от уз.
Зачем я пересказываю этот рассказ из книги «Деяний»?
Этот рассказ очень узнаваемый, очень человечный, в нем много эмоций — печаль, удивление, испуг, сомнение, неверие, радость… Все, как в жизни, нашей жизни…
На днях мне пришлось столкнуться с мнением, что святым не приличны человеческие эмоции, трудно представить их плачущими, смиющимися или сомневающимися. Я, как мне кажется, понимаю, что стоит за такого рода представлениями. Да, наши эмоции, часто не отделимы от наших немощей и, даже, грехов, а по мнению некоторых православных, святые — это те, кто смог стать выше человеческой слабости и, тем более, выше греха.
Может быть и так, но они точно не перестали быть людьми, живыми людьми.
Христианский историк и писатель Фредерик Фаррар начал свой труд об апостоле Павле словами свят. Иоанна Златоуста: «Хотя он был Павел, он все же был человек».
И святые, устремившись к Богу, не совлекаются, подобно античным героям или нынешним суперменам своей человечности. Да, эта человечность преображается, но для меня важно, когда следы этой человечности очевидны, как в этом отрывке из книги «Деяний».
Жития святых, как правило написаны в иконографическом стиле, перед нами уже преображенный человек, человек не от мира сего. И многое, если не все, человеческое, вопреки Теренцию, им чуждо, а вот, священное писание, еще не знает такого языка и нам открывается многое из того, что на иконе уже не увидеть.
А любителям священного писания я бы предложил еще сравнить эту историю, которая закончилась не только освобождением Петра, но и смертью его стражников, с рассказом той же книги об освобождении из темницы апостолов Павла и Силы, которая завершилась для их тюремщиков совсем иначе (Деян. 16:26-40). Тут, тоже есть о чем подумать, но это уже другая история.
Дневник о. Вячеслава Перевезенцева
от 18 мая 2020 года на www.facebook.com