Дневник о.Вячеслава Перевезенцева.
Это отрывок из статьи, которую я написал для одного интернет-портала о жизни Церкви в период эпидемии. Статья скоро появится, но это главное.
Литургия стоит в центре христианства, а в центре литургии — «Агнец, закланный от создания мiра»(Откр. 13:8), или, как в другом месте сказано, «предназначенный еще прежде создания мiра»(1Пет.1:20).
Сергей Иосифович Фудель, во времена тяжких испытаний Церкви, когда казалось, вот, вот и исчезнут все храмы с русской земли и литургию служить будет просто некому и не с кем, писал:
«Церковь прежде всего или больше всего — это литургия. Поэтому «литургия вечна… Церковь — в том, что «Бог явился во плоти», в страдающем человеческом теле, Церковь — это вочеловечение Бога. Бог, не оставляя Своего Божественного естества, вошел в мiр, в естество человеческое. С этого началось христианство в истории, и вся его суть — в подражании ему, этому выхождению Бога, но лишь в обратном направлении: Бог сходит с неба на землю, делается человеком; человек в христианстве выходит навстречу своему Богу — из своего человеческого, «слишком человеческого» естества выходит в мiр Божественный. «Бог стал человеком, чтобы человек стал богом»,- это обычная и постоянная формула святых».
То, о чем я напишу ниже, не только не является учением Церкви, даже для меня это, скорее, область размышления, чем убеждения и уж, тем более я бы не стал настаивать на том, что со мной непременно нужно соглашаться. И если у кого-то есть своя, отличная от моей, точка зрения по этому вопросу, и она мне покажется убедительной, то я вполне могу ее принять.Так что это скорее приглашение к размышлению, чем наставление в истине. Впрочем, приглашение это может быть излишне, кто из православных сейчас не пытается мучительно найти ответы на эти вопросы?
Итак, как же быть с нашими страхами? Как приступить к Чаше, во время вирусной эпидемии?
Так, как и всегда — со страхом Божием, верою и любовью! Со страхом, но не перед болезнью и вирусом, а перед Богом, дабы не быть опаленным любовью Христа. Ведь «елижды бо аще ясте Хлеб сей и Чашу сию пиете, Мою смерть возвещаете, Мое воскресение исповедаете».
И с верою!
Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога живого, пришедый в мир грешные спасти, от них же первый есмь аз. Еще верую, яко сие есть самое пречистое Тело Твое, и сия самая есть честная Кровь Твоя.
«Когда мы поднимаем чашу и хлеб на престоле в Церкви, это значит, что Христос приходит вновь и снова наступает ночь Тайной Вечери. Он соединяет нас между собой и соединяет с Самим Собой. Таинство трапезы — это таинство единства с Богом и людей между собой» (прот. Александр Мень). Но, что это за единство? Как возможно оно? Евхаристическое богословие очень важный раздел православного учения о спасении, соединении Бога и человека (обожение), здесь не место погружаться в него подробно, но скажем кратко о главном.
Участвуя в таинстве евхаристии, человек соединяется с обоживающей плотью Христа и приобщается вечной и нетленной жизни, то есть становится «сотелесным» Христу. Это тождество тела не возникает само по себе, а ниспосылается как дар Божией благодати, которую человек может лично и свободно принять в духе. В этом соединении со Христом не может быть никакого автоматизма или,тем более, магизма. Причастие происходит лично и свободно, со страхом Божием и верою, а не механически, подобно тому, как мы становимся причастны овощам со своего огорода.
Соединившись со Христом, верующий становится храмом Пресвятой Троицы. Так как вся полнота божества сосредоточена в теле Христа, то Святая Троица пребывает в сотелесных Христу: «О непревзойденное чудо! Он соединяется и с самими человеческими ипостасями верующих, срастворяясь через причастие Своего святого Тела с каждым из них, и становится сотелесным нам, и делает нас храмом всего Божества» (свят. Григорий Палама).
О величии Евхаристии, этого таинства Церкви — Тела Христова, писать можно много. Каждый из нас, кто имеет этот опыт, никогда и ни за что, не захочет по доброй воле от него отказаться. Ну, а как же вирус? Можем ли мы его встретить в Евхаристической чаше?
Теоретически возможно, если не все, то очень многое. Но возможное, не значит актуальное. Перефразируя ап. Павла, писавшего: «все нам позволено, но не все полезно», я бы сказал: « все возможно, но не все случается». Насколько я понимаю, случаев заражения смертельной болезнью после Причастия пока доподлинно не известно.
«Бог есть свет и нет в Нем никакой тьмы»(1 Ин.1:5) — эти слова любимого ученика Спасителя — один из важнейших догматов нашей веры. Бог не может быть источником зла — это точно, но что есть зло? Болезнь, всегда и для каждого непременно зло? А смерть? Те, кто кричал на Голгофе: «если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него»(Мф.27:40) были уверены, что Бог и страдание, а тем более смерть, не совместимы. «Крест для иудеев соблазн»(1 Кор.1:22), но для нас-то «сила и премудрость».
И еще, вера есть наше доверие, вверенность Христу. Он говорит нам: «Какой из вас отец, когда сын попросит у него хлеба, подаст ему камень? или, когда попросит рыбы, подаст ему змею вместо рыбы? Или, если попросит яйца, подаст ему скорпиона?»(Лк.11:11-12)
Господь, через священника, протягивает нам Чашу и говорит: — это Я, приидите и приимите во оставление грехов и жизнь вечную… во исцеление души и тела. Аминь. Может ли Христос вместо исцеления подарить болезнь? Нет, но может подарить или попустить болезнь, как путь к оставлению грехов и в жизнь вечную.
Должны ли исходя из этого священники быть беспечны и спустя рукава относится к гигиеническим мерам предосторожности во время эпидемии? «Проклят, кто дело Господне делает небрежно»(Иер.48:10). Забота о людях, о пастве Христовой, дело, несомненно, Божие и делать его надо тщательно, не искушая Господа своего.
А причащаться надо, не только имея страх, веру и любовь, но и разумение, ибо «Ведь если кто станет есть и пить, не признавая в этом хлебе Тела, будет есть и пить себе в осуждение. Оттого у вас так много больных и слабых, и умерло немало людей»(1Кор.11:29-30)
Дневник о. Вячеслава Перевезенцева
от 17 марта 2020 года на www.facebook.com