Дневник о.Вячеслава Перевезенцева.
День Победы — это день Памяти. Человеческая память так устроена, что даже если мы говорим о так называемом, разделенном опыте (общем опыте, наша память помнить будет о разном. Если говорить о войне, то память генерала, солдата, партизана, блокадника, рабочего на заводе и чекиста может быть очень разной.
Подобно тому, как я думаю, разной память будет о пандемии, которую мы переживаем, у врачей, реаниматологов, заболевших, потерявших родных и тех, к кому беда эта не подошла близко и не коснулась лично.
Поэтому бессмысленны баталии на тему, чего в этот день должно быть больше, скорби или радости. Бессмысленны, потому что это праздник, а значит радость, но праздник со слезами на глазах. Нельзя не радоваться тому, что этот ужас, ужаснее которого трудно себе что-то вообразить, закончился 75 лет назад. Враг, страшнее и мерзопакостней которого невозможно помыслить, повержен. Но, нельзя и забывать, ту цену, которая была заплачена за эту победу.
Этот текст я написал 4 года назад, но он для меня важен и сегодня. Про свою бабушку Машу я уже писал, а здесь про дедушку Алешу, на которого во время войны бабушка получили три похоронки.
Мой дед, Танкушин Алексей Михайлович, прошел всю войну с сентября 1941 по май 1945. Все свое детство я проводил лето в их с бабушкой Машей доме в с. Зенкино Липецкой области. Я знал, что дед воевал, был танкистом, знал где лежат его ордена и медали, которых никогда не видел на нем, но несколько раз пытался его разговорить, беря в руки какой-нибудь орден, помню были два ордена Славы, орден Красной звезды, медаль «За отвагу». Но разговора не получалось, самое большее, что я слышал, это то, что этот орден после Курской дуги, а этот тогда-то и все. Дедушка Алеша очень не любил говорить про войну. Он вообще, в отличии от бабушки, был не очень разговорчивым, но тут было что-то особенное. Как-то после очередной неудавшейся попытки разговорить деда, я пошел к бабушке и спросил: «Почему так, отчего он не хочет ничего говорить?» Бабушка пожала плечами, видно, что и она всего не знала. Сказала только, что когда дедушка вернулся с войны летом 45-го, он был на нашем большаке, чуть ли не единственный, кто пришел живым и здоровым. Сказала, что он даже как-бы стыдился этого, стыдился того, что живой. А потом откуда-то односельчане узнали, что он был в плену и стали вообще поглядывать косо. И ведь не расскажешь всем, что это был страшный котел под Изюмом летом 42-го, из которого мало кто выбрался, а он смог. Именно после этого окружения Сталин издал знаменитый приказ № 227 «Ни шагу назад!» и отношение к побывавшим в плену стало резко меняться. Но дедушке, в каком-то смысле, повезло, не стали долго разбирать, немцы уже вышли к Сталинграду, туда его и переправили, танкисты были очень нужны. А после Сталинграда была Курская битва и тяжелое ранение, а потом штурм Кенигсберга и бои за Прагу, закончившиеся уже 10 мая 45-го после Победы. Но все это мне рассказала бабушка Маша, а дедушка говорить про войну не любил.
И вот, вчера мне попался на страницах fb этот диалог из замечательного фильма Марлена Хуциева «Июльский дождь». Девушка спрашивает Алика, которого играет Юрий Визбор:
— А Вы когда-нибудь прививали себе яд кураре? Вы, Алик!?
— Я? Нет! Я не прививал себе яд кураре. Мне приходилось иметь дело с более приятными вещами. Например, с сиренью. Однажды я пролежал четыре дня в кустах сирени…
— В сиреневом садочке!?
— Вот именно. Но вот только было одно маленькое неудобство. Вокруг были их танки. А впереди было наше минное поле. А сирень была крупная… вот такие грозди болтались в прицеле. С тех пор я не люблю запах сирени.
И многое мне стало понятно. Конечно не все, но многое. И про деда, и про войну, и про Победу. Наверное, тогда пацаном, зачитывающим книги про пионеров-героев до дыр, я просто не мог этого понять и потому дед мне и ничего не рассказывал.
Их тех, кто еще помнит этот запах сирени, осталось так мало, они почти все ушли. Вместе с ними уходит и их память об этой страшной и великой войне, поражениях, утратах, скорби, боли, и Победе. Остается наша память, какой она будет? Что мы сможем передать своим детям и внукам? Я уверен, что мой дед, дошедший до Берлина никогда бы не написал то, что я увидел сегодня на заднем стеле автомобиля по дороге в храм. «Дошли до Берлина! Можем повторить!» Он точно бы не хотел, чтобы это повторилось, и он точно бы хотел, чтобы мы делали все, чтобы этого не повторилось.
И потому, мне бы очень хотелось, чтобы мои дети, когда сегодня вечером будут радостно наблюдать в небе праздничный салют, не забывали и о запахе сирене, с которым у них, слава Богу, связаны другие ассоциации, чем у многих из тех кого мы сегодня поминали в своих молитвах. Вечная память всем прошедшим эту великую и страшную войну и не прошедшим, отдавшим жизнь свою за други своя, за нас с вами, за наших детей, за то, что бы мы не знали того ужаса, который пришлось испытать им. Царство Небесное им и Вечный покой, а нас всех с замечательным праздником — с днем Победы!
Дневник о. Вячеслава Перевезенцева
от 8 мая 2020 года на www.facebook.com