О новом спектакле «Мамаша Кураж» мастерской Петра Фоменко
Вчера, можно сказать почти случайно, попали на новый спектакль Мастерской Петра Фоменко «Мамаша Кураж». С «эпическим театром» Брехта я до этого не встречался и надо признать, что это не то, что мне в театре или кино нравится. Характеризуя свою систему Брехт иногда пользовался термином «неаристотелевский театр», имея ввиду отрицание сути трагедии – катарсиса. Брехт связывает свой эпический театр с обращением к разуму, не отрицая при этом чувства. Еще в 1927 г. в статье «Размышления о трудностях эпического театра» он разъяснял: «Существенное… в эпическом театре заключается, вероятно, в том, что он апеллирует не столько к чувству, сколько к разуму зрителя. Зритель должен не сопереживать, а спорить». Театр, по мысли Брехта, нужен ровно для того же для чего нужна философия по мысли Маркса – «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его».
Что касается меня, то я очень люблю поспорить, но от театра, да и вообще, от искусства, я все же больше жду, если уж не катарсиса, то возможности сопереживания, как минимум. Но дело в том, что и поспорить после «Мамаши Кураж» как-то не очень получается. Эта антимилитаристкая пьеса писалась Брехтом, уже в эмиграции в конце 30-х годов, он так хотел успеть закончить ее до начала войны, но немного опоздал. Наверно, если бы ему удалось поставить ее в гитлеровской Германии накануне второй мировой войны, эта постановка вызвала бы не мало споров. Но ведь было понятно, что это не возможно и пьеса появляется на подмостках Берлина только в 1949 г., когда, я думаю, мало уже кто готов был поддержать мамашу Кураж утверждающую: «Все таки вы не убедите меня, что война это дерьмо».
Сегодня среди нас тех, кто скорее с нею согласен, несмотря на свою любовь к стихам Евтушенко «Хотят ли русские войны», становится все больше. Может быть именно поэтому в театре решились на эту постановку. Более того молодой режиссер Кирилл Вытоптов постарался максимально приблизить историю о тридцатилетней войне в Европе XVII века к нашим сегодняшним реалиям и тревогам. Но думаю, что не ошибусь, если скажу, что в небольшом зале (спектакль идет на старой сцене) таких «любителей» войны не было и вряд ли они придут в этот зал. А меня убеждать, что война это дерьмо и делает дерьмом все, что с ней соприкасается не надо.
«Хочешь завтракать с чертом, готовь длинную ложку» – эта пословица была для Брехта смыслообразующим эпиграфом к «Мамаше Кураж…». Брехт писал о неизбежности последствий, неизбежности расплаты за общение с такой слепой и страшной стихией, как война. Как говорил сам он сам, «драматургу важно не то, чтобы Кураж в конце прозрела. Ему важно, чтобы зритель все ясно увидел». В этой ясности, предельной прозрачности, как мне кажется, и кроется относительная неудача спектакля.
И все же, на одну важную тему эта история мамаши Кураж и ее детей заставила меня задуматься. Смелая и бесстрашная маркитанка, которую играет замечательная Полина Кутепова, надеется прокормиться войной и поначалу у нее вроде бы неплохо получается. Но в конце концов выходит все по словам шведского фельдфебеля, что она сама кормит войну своим «преплодом». Нельзя играть с дьяволом в кости, желая его обмануть. И не так важно заигрываешь ли ты с войной, которая, конечно, всегда будет рядится в священные одежды, или с Левиафаном, истинное лицо, которого тоже как правило сокрыто, или с …
Публикация о. Вячеслава Перевезенцева
от 14 декабря 2016 года на www.facebook.com